М.Ю. Лермонтов  Г.В. Арсеньеву на оформление раздела сельца Кропотова 1836.

После покойного родителя моего, Корпуса Капитана Юрия Петровича Лермонтова осталось недвижимое имение, состоящее Тульской губернии Ефремовского уезда в деревне Любашевке, Кропотово тож по прошедшей 7 – й ревизии крестьян мужеска пола сто сорок семь душ с их женами и обоего пола детьми с принадлежащею к ним землею и имуществом, которому единственными наследниками состоим я и родные мои тетки, а покойного моего родителя сестры: Александра, Наталья и Елена Петровны Лермонтовы, с коими по объявленной мне родителем моим, при жизни его, воле, надлежит разделить сие имение на две равные части, то есть, одну половину мне, а другую теткам моим, и как то имение состоит в залоге в Московском Опекунском совете, следовательно и долг оный должен упадать по разделе имения также на две части, одна на меня, а другая на моих теток. А так как я состою на службе и сам для раздела сего имения прибыть не могу, почему покорнейше вас прошу принять на себя обязанность учинить с вышесказанными тетками моими доставшемуся после покойного родителя моего имению на законном основании раздел, представить его к утверждению в Гражданскую палату, потом принять оное имение во владение и испросить, где будет следовать, отчисления за меня окладом и платежом государственной подати; при исполнении чего какие будут следовать бумаги, за меня рукоприкладствовать, прошения в Присутственные места подавать и словом сказать, действовать так, как бы я сам лично то делал, в чем вам  верю и что вы по сему законно учините, спорить и прекословить не буду  и остаюсь с глубочайшим почтением ваш, милостивый государь, пописал: покойный слуга Михаил Юрьев сын Лермонтов. Лейб Гвардии Гусарского Полка Корнет.

   (На сей доверенности написана явка)

1836 – го года Генваря 22 дня сию доверенность в Чембарский уездный суд Лейб гвардии Гусарского полка корнет Михайло Юрьев сын Лермонтов при прошении представил к свидетельству и во удовольствие суду сему данною сказкою показал, что подлинно от него сия подполковнику и кавалеру Григорию Васильеву сыну Арсеньеву дана и в окончание подписана его Лермонтова рукою, а потом на основании Свода Законов и в книгу подлинников под № 3 – м записана .

                                                  Подписали: Уездный судья Григорьев

                                                                       Заседатели (подписи).

Архив Московского исторического музея u 26275. Л. 62 – 63.

Публикация: М.Ю. Лермонтов. Соч.: В 5т./ Под. Ред. Б. М. Эйхенбаума. – М.: Л. : Academia,1937.- Т.V. –С. 537 – 538.

Имение, как пишет Михаил Юрьевич в доверенности, «надлежит разделить» на две части,  «по объявленной мне родителем моим, при жизни его, воле», т. е. по завещанию Юрия Петровича 1831 г. Этот удивительный документ воспринимается как отцовское духовное напутствие сыну (Ю. П. Лермонтов скончался 1 октября 1831 г.)

            Во имя Бога: Отца, сына и Святого Духа, Аминь.

По благости  Милосердного Бога, находясь в совершенном здравии души и тела, нашёл я за нужное написать сиё моё родительское наставление и,  вместе завещание тебе, дрожайший сын мой, Михаил и как наследнику небольшого моего имущества, объявить непременную мою волю, которую выполнить в точности прошу и заклинаю тебя,  как отец и как христианин, будучи твердо уверен, что за невыполнение оной ты будешь судиться со мною  пред лицом Праведного Бога.

Итак, благословляю тебя, любезнейший сын мой, Именем Господа нашего Иисуса Христа, Которого молю со всею теплою верою нежного отца, да будет Он милосерден к тебе, да осенит  тебя Духом Своим Святым и наставить тебя на путь правый: шествуя им, ты найдёшь возможное блаженство для человека. Хотя ты ещё и в юных летах, но я вижу, что ты одарён способностями ума, - не пренебрегай ими и всего более стремись употреблять оныя на что либо вредное или бесполезное: это талант, в котором ты должен будешь некогда дать отчёт Богу !..Ты имеешь,  любезнейший сын мой доброе сердце,  - не ожесточай его даже и самою несправедливостью и неблагодарностью людей, ибо с ожесточением ты сам впадаешь в презираемые тобой пороки. Верь, что истинная, нелицемерная любовь к Богу и ближайшему есть единственное средство жить и умереть покойно.

Благодарю тебя, безценный друг мой, за любовь твою ко мне и нежное твоё  ко мне внимание, которое я мог замечать, хотя и лишен был утешения жить вместе с тобою.

 Тебе известны причины моей с тобой разлуки,  и я уверен, что ты за сиё укорять меня не станешь. Я хотел сохранить тебе состояние, хотя с самою  чувствительнейшею для себя потеряю, и Бог вознаградил меня,  ибо вижу, что я в сердце и уважении твоём ко мне ничего не потерял.

Прошу тебя уверить свою бабушку, что я вполне отдавал ей справедливость во всех благоразумных поступках в отношении твоего воспитания и образования и, к горести моей должен был молчать, когда видел противное, дабы избежать неминуемого неудовольствия.

 Скажи ей, что несправедливости её ко мне я всегда чувствовал очень сильно и сожалел о её заблуждении, ибо явно, она полагала видеть во мне своего врага, тогда как я был готов любить ее всем сердцем,  как мать обожаемой мною женщины!..  Но.. Бог да простит ей сия заблуждение, как я ей его прощаю!

Наконец. тебе, любезнейший сын мой, известно, какие  нежные узы родства и дружбы связывали, меня с моим семейством, и сколько сия дружба услаждала горестные дни моей жизни, и так за сию то любовь и за сии жертвы вправе я требовать от тебя, как приемника сердца и души моей, продлить и за гробом мою любовь и нежное о них попечение, которое я имел во всю жизнь мою. А потому, для законного и справедливого дележа, не разделенного еще мною и тремя сестрами моими, имения, долгом почитаю объяснить теперь тебе мою волю, а именно: сельцо Любашевка (Кропотово тож) составляет все наше недвижимое имение, в коем считается по 7 – й ревизии 159 мужск. пола душ; из числа сих душ, по 4 мужск. пола дворовых людей, отделены еще покойной матерью моею каждой сестре и числятся за ними по ревизии, следовательно, составляет 147 душ. Сие число должно быть разделено пополам между тобою, любезнейший сын мой, и тремя сестрами моими Александрою, Натальею и Еленою, которые, между собою, разделят по ровной части: движимость, находящаяся в доме, должна быть отдана  трем  упомянутым сестрам. Предоставить им право жить по смерти их в сем доме и быть опекунами или попечительницами.

Имение сие заложено в опекунском совете, и потому долг ляжет на части оставшихся каждому душ. Кроме сего, еще имеется на мне партикулярного долга три тысячи пятьсот рублей, а именно, капитанше Дарье Васильевне Скерлетовой – две тысячи рублей и надворной советнице Демидовой – тысяча пятьсот рублей, которые и прошу заплатить  из имеющихся двенадцати тысяч рублей в долгах по заемным письмам, на господине чиновнике 7 – го класса Луке Алексеевиче  Левшине – пять тысяч рублей, на тайной советнице Авдотье  Евгениевне Боборыкиной  - пяти тысяч рублей и на девицах Екатерине и Елизавете Кошкиных - двух тысяч рублей. (Зачеркнуто: инженер – капитанше Марии Васильевне Боборыкиной шесть тысяч рублей). Из остальных же, за уплатою моего долга, восьми тысяч пятисот рублей определяю четырём сёстрам моим, полагая в том числе и замужнею Авдотью Петровну Пожогину – Отрашкевичеву, каждой по две тысячи рублей ассигнованиями и остальные ( слово зачеркнуто) пять сот рублей,  отпущенному на волю сестрою моею Александрою малолетнему Александру, по крестному отцу Петрову.

 Если же до смерти моей в сём капитале произойдёт убыток, то, оставя последний пункт в полторы тысячи в своём виде, остальные деньги разделить по ровной части между упомянутыми четырьмя моими сестрами, а сему младенцу Александру испрашиваю твоего покровительства.

Выполнением в точности сего завещания моего, дрожайший сын мой, ты успокоишь дух отца твоего, который, в вечности,  благословлять и молить за тебя у Престола Всевышнего будет.

 Сего 1831 года января 28 дня                     Отец твой Юрий Петрович Лермонтов.

P.S. Поправка и вычерк сделаны собственною моею рукою, по случаю перемены  в капитале.

    Сего июня 29 – го дня 1831 года.

                                                                                                                Юрий Лермонтов.

После смерти отца поэта тетки из Кропотова при выплате ими ежегодных процентов долга в Опекунский совет могли высылать своему племяннику всего по 300 рублей в год, оставляя себе столько же. Григорию Васильевичу, взявшийся помочь внучатому племяннику, принял участие в учете хозяйства и имущества, а потом в разделе. С общего согласия наследников имение было оценено в 60000 рублей. На долю Михаила Юрьевича приходилась половина, т. е. 30000 рублей. Но он должен был выплатить долг, о котором говорилось в завещании. Сумма общего долга составляла 25326 рублей, доля Лермонтова составляла 12663 рубля.  Иными словами, с. Кропотово ему досталось бы при вычете из 30000 рублей суммы долга всего 18337 рублей. Но сестра Юрия Петровича Елена Петровна  (Виолева) купила в 1837 г. долю Михаила Юрьевича за 25 тысяч. К тому же она взяла на себя обязанности уплатить и долг.  Е. А. Арсеньева сообщила об этом в письме к Крюковой.