Автор – современница М.Ю. Лермонтова (возможно, знакомая поэта) Екатерина Петровна Лачинова (псевдоним Хамар-Дабанов). «Русские и черкесы» (в русском издании – «Проделки на Кавказе»). Книга издана в Лейпциге в 1846 г. на немецком языке.

В лермонтоведении широко известен перевод Михаила Юрьевича Лермонтова из блестящего лейб-гвардии гусарского полка его величества вТенгинский пехотный, случившийся весной 1840 года. Он связан с инцидентом, произошедшим на балу графини Лаваль. Лермонтов не смог остаться безучастным к репликам сына французского посланника Луи де Баранта, усомнившегося в национальном достоинстве русских.

Вера Ульянова ■ Государственный Лермонтовский музей-заповедник «Тарханы»

Cпор окончился поединком. К счастью, обошлось без жертв. Но за участие в дуэли последовала ссылка Михаила Юрьевича на Кавказ, в действующую армию. В приказе рукой Николая I было написано: «Поручика Лермонтова перевесть в Тенгинский пехотный полк тем же чином». На деле это означало понижение – поручик гвардейского полка в звании на два чина превышал поручика полка пехотного.
   В начале мая Лермонтов отбыл из Петербурга на Кавказ. В эти дни А.С. Хомяков писал Н.М. Языкову: «А вот еще жалко: Лермонтов отправлен на Кавказ за дуэль. Боюсь, не убили бы. Ведь пуля дура, а он с истинным талантом, и как поэт, и как прозаик».¹
   Беспокойство Хомякова было вполне обоснованно: Тенгинский пехотный полк нес службу в тяжелейших условиях. Получить об этом более полное представление помогает документ, поступивший в фондовое собрание музея-заповедника в 2015 году.
   Это рукопись штабс-капитана полка В. Барышникова «Взрыв Михайловского укрепления» 1885 года. В ней рассказывается об одном из самых героических и трагических моментов в истории Кавказской войны (1817 – 1864).
   Первую часть труда составляет «Хроника 77-го пехотного Тенгинского полка» – как «школы, воспитавшей героя».² На основании документальных источников В. Барышников в хронологическом порядке излагает основные вехи пути славного военного подразделения.
   Надо сказать, что полк имеет замечательную историю верной и самоотверженной службы царю и отечеству. Он был сформирован 25 июня 1700 года, первые баталии принял в Северной войне со шведами, участвовал в военных действиях в Польше.

В 1786 году полк «удостоился получить царский подарок – серебряное пудовое Евангелие» за то, что «всегда в первых рядах стоял за веру, царя и отечество».³
   В 1799 году генералиссимус Суворов наградил полк за отличия в трехдневном бою в Италии «тем, что у него было под рукою самого дорогого, а именно: Иконою Св. Автонома... Икону эту он возил с собою во всех походах».⁴
   Полк неоднократно переформировывался и переименовывался по названию городов, в которых стоял, по фамилиям командиров. В 1796 году из лучших его представителей был организован мушкетерский полк с местом дислокации в Петербурге, 31 марта 1801 года получивший название «Тенгинский мушкетерский». Он состоял из трех батальонов, в каждом было четыре роты (одна гренадерская и три мушкетерских). В 1811 году слово «мушкетерский» заменяется на «пехотный».
   Отечественную войну с французами под предводительством Наполеона Тенгинский пехотный полк прошел с самого начала до конца, оказываясь на тех фронтах, где велись самые жаркие кровопролитные бои: под Полоцком, Борисовым, на территории Пруссии.
   В марте 1813 года полк вступил в Берлин под командованием генерала Ермолова, а затем под предводительством Барклая де Толли участвовал в сражении при Кульме и в великой битве под Лейпцигом, в 1814-м – в штурме парижских предместий, окончившемся взятием Парижа.
   За подвиги в той войне, особенно в сражении под Лейпцигом, Тенгинскому пехотному полку был высочайше пожалован «Гренадерский барабанный бой».⁵ Все офицеры и солдаты получили медали «За взятие Парижа в 1814 году».
   В последующие годы полк за отличия на поле брани награжден Георгиевским знаменем «За оборону крепости Баязета 20 и 21 июня 1829 года», «высочайше пожалован» Гренадерскими боями за отличия «в сражении с персиянами между Ушаганом и Эч-шадзином 17 августа 1827 года»⁶ и другими наградами. Изложив все эти факты, В. Барышников делает вывод: «Тенгинский полк без устали и отдыха прокладывал путь к боевой славе и не раз венчал лаврами победы Русское оружие».⁷
   Вторая часть рукописи посвящена подвигу рядового Архипа Осипова, который, по утверждению автора, был не случайностью, а явил собой «результат предшествовавшей боевой закалки».⁸
   В 1819 году Тенгинский пехотный полк был переведен на Кавказ. Главнокомандующий Отдельного грузинского корпуса генерал Алексей Петрович Ермолов неоднократно просил об укреплении кавказских войск: прибыв на место в конце 1817 года, генерал нашел положение дел весьма неутешительным. Некомплект численного состава войск от боевой убыли и смертности от болезней достигал 27 тысяч человек! Усиливая Отдельный грузинский корпус десятью полками пехоты, Александр I считал, что это позволит «устроить превосходным образом Грузинский корпус в надлежащую силу».⁹
   Тенгинскому пехотному полку был определен правый фланг кавказской линии, шедший по течению реки Кубань от ее верховья до устья реки Лабы (дальше начиналась Черноморская кордонная линия). Что представляло собой это место в то время? По ту сторону реки Кубань жили многочисленные горские племена. Население по эту сторону Кубани составляли казаки. Из них сформированы были линейные казачьи полки – Кубанский и Кавказский. Станицы казаков были укреплены рвом и валом с «колючками» по гребню (чаще всего терном), плетнем и бастионами (вышками) по углам, вооруженными пушками.

 Пехотные полки Тенгинский и Навагинский составляли главную силу линии обороны. Штаб-квартира тен-гинцев располагалась в крепости Константиногорской, которая по устройству и оборонным средствам ничем не отличалась от передовых казачьих станиц.
   Командир полка и офицеры помещались в четырех бревенчатых домах, крытых камышом. Нижние чины и мастеровые жили в семи казармах, имелся лазарет. Для арестованных солдат и офицеров предназначалась землянка, покрытая турлучным¹⁰ потолком. Посреди крепости стояла деревянная полковая церковь под камышовой крышей.
   Выстроенная еще в 1780 году, крепость к 1819-му пришла в полное разрушение и не могла представлять серьезного препятствия для врагов: покосившиеся постройки, сгнившие полы и потолки, разбитые стекла, раскрытые постоянными сильными ветрами крыши, нерабочие печи. Во время разлива Кубани вода заливала все укрепление, проникала в жилые помещения.
   Еще более тяжелые и губительные для здоровья условия были на передовых постах. Нижние чины жили в землянках. Печи из дикого камня почти никогда не топились по причине дороговизны дров. Отсутствие вентиляции и большая стесненность делали пребывание в землянке невыносимым. Офицеры на передовых постах жили в наружной «столбянке» из турлука без пола с камышовой по плетню крышей. Болезни и смертность «превосходили вероятия». «Трудно приходилось тен-гинцам в первое время: непривычные ни к климату, ни к условиям жизни, они в большинстве случаев гибли в неравной борьбе с природою. Прибавьте сюда частые форсированные переходы, продолжительное пребывание на казенных работах, свыше восьми часов в сутки, плохое питание, и не удивительным станет, что лазареты постоянно были полны больными и синодик полковой церкви рос неимоверно».¹¹
   Убитых в перестрелках и других столкновениях с неприятелем, особенно в первые три года пребывания полка на Кавказе, было несравненно меньше, чем умерших от злокачественной лихорадки, горячки, цинги, воспаления легких, чахотки. Так, в 1820 году в перестрелках погиб один человек, от болезней умерло 364. В 1821 году соотношение было 7 к 403, в 1822 году убитых не было, погибших от болезней – 277.¹²
   В 1837 году был разработан и высочайше одобрен план усиления Черноморской береговой линии. Он предусматривал соединение Кубанской линии с береговой Черноморской.
   Строительство стратегического пути, форпостов и путей сообщения между ними было возложено на особый отряд под общим командованием генерал-лейтенанта А.А. Вельяминова. В состав отряда вошли три действующих батальона Тенгинского пехотного полка. С мая по сентябрь 1837 года было возведено несколько укреплений, в том числе Михайловское.
   Именно в это время М.Ю. Лермонтов был прикомандирован к отряду А.А. Вельяминова. Поэт прибыл на Кавказ во второй половине апреля – начале мая и должен был принять участие в строительстве легендарного Михайловского укрепления. Но ни в летнюю, ни даже в зимнюю экспедиции 1837 года М.Ю. Лермонтов не попал. В первую – из-за болезни, потребовавшей длительного лечения. Вторая была отменена лично Николаем  I. «Я приехал в отряд слишком поздно, ибо государь нынче не велел делать вторую экспедицию»¹³, – писал поэт С.А. Раевскому. М.Ю. Лермонтов пробыл в расположении отряда всего несколько дней: приехал сразу же после окончания строительства Михайловского укрепления, присутствовал на панихиде по погибшим в ходе экспедиции солдатам и офицерам, после чего получил предписание в связи с отменой похода отправиться в свой полк в Тифлис. Однако ему как офицеру, конечно, был известен план усиления Черноморской береговой линии.
   10 июня М.Ю. Лермонтов приехал в Ставрополь, в главную квартиру командующего войсками Кавказской линии в Черномории генерал-адъютанта П.Х. Граббе.
   Как свидетельствует Д.В. Ракович, «Ставрополь был перепутьем, откуда все командированные на Кавказ разъезжались в разные стороны... Старший адъютант штаба обыкновенно спрашивал, куда кто желает быть отправленным, и сообразно этому производилось назначение... перспектива попасть в гарнизон одного из укреплений не особенно улыбалась пылкому молодому человеку, жаждавшему испытать новых, боевых впечатлений. Поэтому он постарался выхлопотать себе командирование на левый фланг, где... имя Шамиля начинало становиться грозным».¹⁴
   Таким образом, М.Ю. Лермонтов по своему желанию буквально с первых дней второй кавказской ссылки оказался в самой гуще военных действий. Он был прикомандирован к отряду генерал-лейтенанта А.В. Галафеева и послан на левый фланг Кавказской линии для участия в экспедиции. Уже 17 июня поэт пишет Алексею Лопухину: «Завтра я еду в действующий отряд...».¹⁵
   Сохранилось много воспоминаний о поэте как о замечательном офицере. Служивший вместе с Лермонтовым К.Х.Мамацев вспоминал: «Он был отчаянно храбр, удивлял своею удалью даже старых кавказских джигитов»; начальник кавалерии князь Голицын отмечал: «...всегда первый на коне и последний на отдыхе».

□ Пензенская область ■ Лермонтово ■

• ¹ Хомяков А.С. Полное собрание сочинений в 8 тт. Т. VIII. М., 1900. С. 95.
• ² Государственный Лермонтовский музей-заповедник «Тарханы». Коллекция основного фонда письменных источников. КП – 16847. Барышников В. Хроника 77-го пехотного... Тенгинского полка. Л. 2.
• ³ Там же. Л. 5.
• ⁴ Там же. Л. 6.
• ⁵ Право идти торжественным маршем не под армейский, а под более почетный гренадерский бой – «поход».
• ⁶ Государственный Лермонтовский музей-заповедник «Тарханы». Коллекция основного фонда письменных источников. Инв. № ЛОПИ – 1334. Барышников В. Хроника 77-го пехотного... Тенгинского полка. Л.3 об.
• ⁷ Там же. Л. 4 об.
• ⁸ Там же. Л. 7 об.
• ⁹ Ракович Д.В.  Тенгинский полк на Кавказе. Тифлис, 1900. С. 3.
• ¹⁰ Редко положенные доски с камышовой настилкой (плетенкой), заполненной смесью глины и навоза.
• ¹¹ Ракович Д.В.  Тенгинский полк на Кавказе. Тифлис, 1900. С. 32.
• ¹² Там же.
• ¹³ Лермонтов М.Ю. Полное собрание сочинений в 4 тт. Т. IV. М. – Л., 1958 – 1959.

С. 597 – 598.

¹⁴ Ракович Д.В.  Тенгинский полк на Кавказе (1819 – 1846). Тифлис, 1900. С. 240

¹⁵ Лермонтов М.Ю. Указ. Соч. . Т. IV. С. 620.